Капитал против технологии

Вот взять хотя бы мобильники. 10 лет назад стоили немереных бабок, весили как пылесос, излучали как промышленная микроволновка, по габаритам напоминали холодильник. Купить мобильник мог только богатый человек. Сегодня же мобильник таскает каждый мизерабль. То же самое с любой технологией. Какой-нибудь инжектор или АБС тридцать лет назад только на элитном концепткаре, сегодня в базовой комплектации босяцко-бюджетной колымаги. И что получается? На богатых капиталистах, покупающих самые новые и дорогие игрушки, обкатываются технологии, которые потом запускаются в массовое производство. Технократическая мафия сделала из капиталистов передовой отряд лабораторных мышей, ползающих по лабиринту дерева технологий. Победитель гонки получает золотое кольцо в нос. То есть когда те же мобильники стали доступны плебсу, элите для поддержания статуса пришлось покупать Верту. В комплект поставки Верту опционально входит футболка с надписью «Я как лох платил бабки, на которые сотовые операторы понастроили вышек на каждом углу. Теперь малолетние падонки, домохозяйки и офисный планктон днем и ночью шлют друг другу СМС по безлимитному тарифу, и все что я получил взамен - это уебищный контрфункциональный кирпич из платины».

Общество потребления незаметно перешло от диалектического антагонизма к триалектической последовательности. Формула товар-деньги-товар путем несложных преобразований принимает вид понты-массмаркет-гламур или в пуристской нотации понты-массмаркет-понты штрих. В этой формуле потребительская стоимость капитала присваивается технократической закулисой, а в роли угнетаемого класса выступают капиталисты. Нереида технологии свернула гидру капитала в бараний рог.

На практике колесо для белки устроено очень просто:

1. Капиталисту нужны деньги, чтобы покупать новые дорогие игрушки и кидать с их помощью понты
2. Для получения денег он должен наладить массовое производство этих игрушек
3. Когда производство налажено, игрушка становится массовой, а капиталист покупает себе в утешение гламурную вещицу типа Верту, но понты от нее уже получаются совсем дегенератские.
4. Далее снова пункт 1.

Раньше ведь при диалектическом материализме как было: барин у камина пьет чай с круассанами, завернувшись в Теплый Клетчатый Плед, а лишенец на конюшне кидает навоз лопатой. И главное - дети лишенца будут кидать навоз все той же лопатой, и внуки его, и правнуки. Отсюда, собственно, и проистекал антагонизм. Сейчас получается, что лишенец, еще вчера махавший лопатой на конюшне, сегодня быстренько грузит навоз в самосвал бульдозером и идет точно так же пить чай и смотреть такой же телевизор, как у барина, даже еще круче.

Бешеная скорость развития технологий привела к тому, что теперь игрушки элиты опережают игрушки охлоса на какие-то несколько лет. За время жизни одного поколения игрушек с барского плеча лишенцам перепадает столько, что грань между сословиями потеряла всякое значение. Получился полный балаган и абсурд.

Есть три основных способа отношения к триалектическому абсурду: американский, европейский и китайский.

1. Американский подход очень прост - жри, что дают, пока не лопнешь, а кому не нравится тот коммунист и того мы зажарим на электрическом стуле. Там все строго, не забалуешь. Работать, гордиться и вопросов не задавать. Они там все такие, что элиты, что планктон. Американского миллионера от бомжа и внешне-то не особо отличишь, а внутренне тем более никаких отличий, поскольку там про сословные барьеры отродясь не слыхивали. Поэтому они никакого абсурда в упор не видят. Короче, безмозглые зомби будут вертеть колесо технологий, пока не предохнут. Это двигатель.
2. Европейский подход еще проще. Старый Свет - это место, где пидарасы под кокаином гонят эксклюзивный гламур (понты штрих). Здесь замыкается технологическая цепь. Стиль, дизайн, высокая мода и прочая еврохрень представляют собой надгробный камень на могиле технологии. Когда технология двигает кони, Европа тачает под нее модный платиновый саркофаг с бриллиантами, украшает его стильными рюшами и торжественно провожает в последний путь.
3. Ну и самый простой подход – Китайский. Им Шихуанди как заповедал строить, так они с тех пор и строят, то Великую Китайскую Стену, то Коммунизм, то Еще Что-то. Сейчас строят Фабрику для Массового Рынка. Им, вообще говоря, до фонаря, что строить, главное не отвлекаться от строительства, потому что если два миллиарда китайцев вдруг отвлечется, то наступит пиздец. Кто их знает, что им, азиатам, взбредет в голову в свободное время. Ясно, что ничего хорошего. А так вроде все при деле и нормально.

Что в этом для России? Каково ее место в мировой пост-империалистической цепи? Россия, естественно, самое слабое звено любой цепи, здесь вообще цепей не любят. Россия - традиционное место сбычи самых диких социальных утопий. Помните, 90 лет назад не успела Россия встать на капиталистические рельсы, как пролетарии тут же победили своих угнетателей капиталистов? Так вот, история недавно повторилась. Только на этот раз не успела Россия вернуться на капиталистические рельсы, как капиталисты победили своих природных угнетателей технократов. И через 90 лет технократы в России обязательно кого-нибудь победят, не знаю, кто там после них придет. В России вообще хрен кого угнетешь, как показывает практика. Колесо сансары любой конструкции в России немедленно клинит, плющит и рассыпается. Здесь воздух такой. Или вода, не знаю. Россия есть, прежде всего, территория перманентного освобождения всего от вся.

Натурально, свеженародившиеся в начале девяностых капиталисты первым делом устроили технократам Вальпургиеву ночь длинных ножей: НИИ развалили и разогнали, академиков частью вздернули на реи, частью сослали на пенсии, бюджеты сократили до минимума и школьные программы переписали так, чтобы ни один яйцеголовый не пролез. Словом, практиковали нормальный революционный террор.

Идея консервативной революции, как это следует из названия, заключается в том, чтобы законсервировать производительные силы на лоу-тек стадии, в идеале на стадии добычи сырья, и тем самым остановить гонку потребления и эксплуатацию капитала технологией. Для этого надобно всего ничего - заморозить все научные исследования, гранты выдавать только узкому кругу ограниченных людей и только на те исследования, которые заведомо не приведут ни к каким технологическим прорывам. Чтобы не дай бог чего общественно полезного не вышло и колесо технологии не сдвинулось хоть на миллиметр.

Концептуально новая доктрина оформлена понятием «энергетическая сверхдержава». Единственный нерешенный фундаментальный вопрос заключается в том, насколько возможно построение анти-технократической диктатуры капитала в одной отдельно взятой стране. Вокруг этой проблемы тлеет вялая дискуссия в прессе между видными теоретиками Сурковым и Медведевым. Медведев говорит, что все хорошо, мол, внутри России наши понты еще канают, но как поедешь с семьей куда-нибудь в Ниццу, так неудобняк получается, местные пальцем показывают и гыгыкают, поэтому неплохо бы все ж куда-нибудь встроиться во что-нибудь международное, чтобы последние игрушки все-таки получать. Сурков же укоряет Медведева оппортунизмом и уклонизмом от идеалов «суверенной демократии». Дескать нефиг по Ниццам шляться, надо сидеть в своем имении и приглядывать за лишенцами, чтоб усадьбу не спалили ненароком, а игрушек в случае чего нам и так дадут.

Однако большого значения эта дискуссия не имеет, поскольку в исторической перспективе всемирная победа капитала над технологией неизбежна. В силу естественных ограничений человеческого познания, наука, уже вплотную подошедшая к теоретическому пределу своих возможностей, скоро остановится. Следом захлебнется гонка потребления, а там, глядишь, и Ктулху проснется. Пересидеть до этого момента можно на отшибе, а можно и встроиться куда-либо, в принципе без разницы.

Автор: Sins